Башня Близнецов - Страница 150


К оглавлению

150

Тьма бесстрастно слушала.

— Возможно, я никогда не смогу выбраться отсюда самостоятельно, — изрекла её пленница. — Но в своих друзей я верю, и верю в учителей. Они найдут способ поднять меня наверх. Даже если я уже не буду прежней — они всё равно помогут. Я верю — а значит, это правда. Тьма, ты кое-чему меня научила. Вера может формировать вещи — и события тоже.

Так что я больше не буду пользоваться твоей силой. Или стану полностью… серой и тёмной, как эти витражи. Я просто сяду здесь, — она поудобнее устроилась в лианах-щупальцах, — и малость подожду.

Тьме дерзновенные слова явно не понравились. Так что у Вейтлинь не получилось сидеть и отдыхать от своих бесконечных попыток — чёрно-серый мир вокруг взвыл, и налетевшие вихри Тьмы потащили её парящий дом прочь. Юная волшебница была вынуждена вцепиться своим воображением в своё придуманное обиталище, не давая ему развалиться под жестокими ударами. Одно хорошо — все эти лианы вокруг после нескольких ударов так надёжно перепутались, что Вейтлинь при всём желании не могла случайно вывалиться оттуда.

Девушка не могла точно сказать, сколько продолжался её сумасшедший полёт — время здесь было иным и состояло только из событий.

И очередное такое событие оказалось вестником свободы.

Когда серо-чёрная хмарь неба треснула над головой, Вейтлинь решила, что это очередная уловка Тьмы. Она уже показывала девушке светлые ворота, повторяющие главный вход в Башню, демонстрировала лица друзей, звала строгими голосами наставников. Но едва Вейтлинь принималась ругаться странными словечками, которые услышала перед штурмом замка Ордена от Тринадцатой, зрительные иллюзии начинали расплываться, а слуховые обманки превращались в неразборчивое рычание или эхо произнесённых слов.

Вот и сейчас Вейтлинь прежде всего задействовала эти непонятные, но несомненно могущественные слова.

Но вспышки не исчезали. Девушка пригляделась. Восемь ярко горящих… мечей, что ли? — вонзились в здешнюю тёмную хмарь и начали вбирать её в себя. Её скромный дом поднимался вверх, к течению меняло своё направление.

— И что это такое? — поинтересовалась вслух Вейтлинь. Она зашевелилась в щупальцах-лианах, приказала им раздвинуться. Мимо пролетала прядь Тьмы, волшебница вытянула вперёд руку, воображая кинжал. Клочок тёмного тумана послушно скользнул к пальцам, свернулся. Девушка окончательно освободилась от пут, перерезая их воображаемым оружием. Показалось или нет, что сверху её кто-то позвал по имени?..

Когда её потянуло к разрывам, девушка сопротивляться не стала. Свечение, исходившее от лезвий, обжигало, Тьмы становилось всё меньше и меньше. Вейтлинь чувствовала, что и из неё тянут предвечную силу. Дом вокруг постепенно разламывался, твердь превращалась в струйки чёрного дыма и уносилась вверх.

— Ага, у меня что-то получается, — довольно сказал смутно знакомый голос.

— Нет!.. — завопила Вейтлинь, обнаружив, что постепенно становится тонкой и прозрачной. — Не надо!..

— Почему? — удивился Голос. — Заткнитесь все, я с ней говорю!.. — и отток Тьмы уменьшился.

— Потому что я пропиталась Тьмой — и умру, если выкачать всё!

— Она говорит непонятно, — задумчиво сказал Голос и повторил её слова. Течение успокоилось совсем, клинки, вбитые в небо, потеряли своё хищное сияние.

— Ага, — сказал Голос. Его собеседников Вейтлинь по-прежнему не слышала. — Давай-ка сама попробуй проснуться, очнуться, прийти в себя. Если не получится, то я ещё глотну.

— Не надо, — сказала Вейтлинь, — у меня получится.

Потянулась наверх

и открыла глаза.

Тут же зажмурилась — нестерпимый свет полоснул, она невольно вскрикнула. Звук был похож на карканье ворона.

— Пить…

В губы ткнулось твёрдое, первый глоток воды был благословен. Вейтлинь закашлялась, чувствуя себя прозрачной и лёгкой, готовой развеяться от неверного движения.

— Пропиталась Тьмой, значит? — закрывая свет, над ней нависло знакомое лицо. Ага, дерзкая анима, та, что крепила бомбу… взрывом которой Вейтлинь и обожгло.

Моргая и щурясь, девушка попыталась сфокусировать взгляд. На лицо целительницы смотреть было физически больно. Благословенный Свет резал глаза. Целительница что-то делала с её грудью, мелькали полосы белой ткани, испятнанные красным и почему-то чёрным. Кажется, Вейтлинь чувствовала боль, но и эта боль была чудесным даром, она означала жизнь. Девушка молча терпела, разглядывая остальных. Вариша тоже светилась, но менее ярко, магнус сочетал в себе и Свет и Тьму, в Харинь Тьмы было больше, а вот Сару обнимал сплошной Мрак, на нём отдыхали глаза.

— Это ты сделала. Ты спасла меня, — сказала ей Вейтлинь.

— Да не за что, — усмехнулась та дерзко, поднимая руки. — Я в убытке не осталась.

На руках Сары была чёрная кровь. Её кровь. Не ножи то были, а когти — вот эти восемь когтей, что сейчас неспешно уползали в подушечки пальцев.

— Ты не возражаешь? — спросила анима, как будто действительно была готова по её слову отдать всю Тьму обратно. Вейтлинь улыбнулась, покачала головой. По щеке стекла слеза — тоже чёрная, как чернила.

— Ты будешь меня учить? — спросила всё же девушка. И полюбовалась редкостным зрелищем — изумлённой до предела анимой. Сара вытаращила глаза и открыла рот.

— Ты в своём уме?.. — спросила наконец, обретя дар речи.

— Нет… — Вейтлинь засмеялась хрипло. — Ох…

— Как ты себя чувствуешь? — спросила целительница, закончив возиться. Вейтлинь зажмурилась, когда она наклонилась над ней.

150